Учебное пособие Уфа 2012 удк 1 ббк 87
Смотрите также:
- Учебное пособие Уфа 2010 удк 377 ббк 74. 58
- Учебное пособие москва 2012 удк 32. 001 Ббк 66. 0
- Учебное пособие Краснодар 2012 удк 159. 9+37. 01]: 378. 147 Ббк 74. 00
- Учебное пособие удк 304(075. 8) Ббк ф3(о)43я73
- Учебное пособие Томский политехнический университет 2009 удк 000000 ббк 00000
- Учебное пособие Киров, 2013 удк 796. 325 (075. 8) Ббк 75. 569 я 73
- Учебное пособие Под редакцией член-корреспондента рамн, профессора И. М. Чижа Москва
Какие аргументы «за» и «против» можно выдвинуть, оценивая дарвиновскую концепцию происхождения человека?
Кто впервые выдвинул идею, что труд преобразовал обезьяну в человека?
Можно ли называть человеком австралопитека, питекантропа, неандертальца?
В чем отличие понятия «личность» от понятия «человек»?
Что такое социализация?
Какие социальные факторы способствуют формированию делинквентного поведения личности?
Что такое гедонизм?
Отличаются ли понятия «цель жизни» и «смысл жизни»?
Что такое эвдемонизм?
Что такое альтруизм?
Какому пониманию счастья Вы отдаете предпочтение?
Чем отличается сознание от психики?
Что входит в содержание сознания?
Что такое мышление?
В чем суть теории интериоризации?
Когда и при каких условиях формируется мышление?
Какие факты указывают на взаимосвязь мышления и языка?
Какие факты указывают на то, что сознание является функцией человеческого мозга?
Как различают понятия «сознание» и «душа» религиозные философы?
Что такое идеальное?
К биологизаторским концепциям сущности человека относится: 1) марксизм; 2) социал-дарвинизм; 3) феноменология; 4) экзистенциализм.
Духовно-телесная целостность, характеризующая отдельного человека как субъекта деятельности, есть: 1) герой; 2) индивид; 3) личность; 4) особь.
Социологизаторское понимание сущности человека характерно для: 1) дарвинизма; 2) марксизма; 3) теизма; 4) позитивизма.
Воля составляет сущность человека, считал: 1) Демокрит; 2) К. Маркс; 3) Р. Декарт; 4) А. Шопенгауэр.
Сторонником биологизаторской концепции человека является: 1) Платон; 2) Аристотель; 3) Ч. Ломброзо; 4) К. Маркс.
«Сущность человека формируется социальной средой», – считают сторонники: 1) биологического подхода; 2) натуралистического подхода; 3) психологического подхода; 4) социологического подхода.
Автором трудовой концепции происхождения человека является: 1) Аристотель; 2) Ч. Дарвин; 3) Т. Мальтус; 4) Ф. Энгельс.
Гедонизм – это: 1) учение Ге Дона; 2) стремление к счастью; 3) любовь к людям; 4) призыв наслаждаться жизнью.
«Смысл жизни – в служении людям», – считают представители: 1) альтруизма; 2) гедонизма; 3) марксизма; 4) эвдемонизма.
Биологические потребности и инстинкты человека лежат в основе жизнедеятельности человека с точки зрения представителей: 1) герменевтики; 2) неотомизма; 3) позитивизма; 4) психоанализа.
Светская философия отказывается от поиска смысла жизни в: 1) потустороннем мире; 2) преобразовании себя и общества; 3) самой жизни; 4) служении людям.
Способность человека осознавать и переживать собственное несоответствие должному называется: 1) волей; 2) моралью; 3) нравственностью; 4) совестью.
Сущностью человека религиозные философы считают: 1) дух; 2) душу; 3) сердце; 4) сознание.
Вульгарные материалисты считают сознание: 1) видом духовного; 2) видом материи; 3) видом социального; 4) видом сакрального.
О соотношении мышления и языка можно сказать, что: 1) мышление возникает раньше языка; 2) язык возникает раньше мышления; 3) они возникают одновременно; 4) мышление существует автономно от языка.
К формально-логическим критериям правильности мышления относится: 1) альтернативность; 2) непротиворечивость; 3) провиденциализм; 4) субъективность.
В отличие от идеализма материализм рассматривает идеальное как: 1) идеал, к которому нужно стремиться; 2) Бога; 3) совершенного человека; 4) субъективный образ объективного мира.
В мышлении выделяются следующие уровни: 1) бессознательное; 2) восприятие; 3) разум; 4) рассудок.
Разделом философии, изучающим сознание и познание, является: 1) аксиология; 2) гносеология; 3) онтология; 4) этика.
Способность сознания объективировать возникающие образы, рассматривать их в качестве объективно существующих предметов, называется: 1) идеализацией; 2) интенциональностью; 3) пролиферацией; 4) верификацией.
Мышление ставят в полную зависимость от языка сторонники теории: 1) гедонизма; 2) неотомизма; 3) лингвистической философии; 4) лингвистической относительности.
§ 1. Человек, его происхождение, сущность и смысл существования «Мы живем, но мы совершенно не знаем, кто мы есть, откуда мы, почему мы есть, для какой цели мы есть, куда мы движемся, каков смысл жизни. Обо всех этих вопросах у нас нет ни малейшего представления. Мы ничего не знаем о самих себе». Ошо Слова этого крупнейшего философа-мистика XX века остаются весьма актуальными на сегодняшний день. Несмотря на значительные успехи гуманитарных и психологических наук, ни на один из перечисленных Ошо вопросов однозначных ответов не существует. А человеку крайне важно разобраться в самом себе – ведь объективная реальность вне человека нейтральна, значение ее проявлениям придаем мы. Как говорят позитивисты, мы превращаем события в факты, исходя из особенностей своего внутреннего мира. Это мы воспринимаем событие как трагедию, комедию или фарс. И рай, и ад каждый из нас несет в себе. По мере познания человеком самого себя многие проблемы исчезают. Поэтому философия как мировоззренческая дисциплина не может не заниматься проблемой человека. Тема человека, традиционная для восточной философии, в XX–XXI вв. стала актуальной и в западной культуре. Вероятно, причиной такой переориентации западной мысли является разочарование людей последствиями развития науки и техники: в небоскребах люди не стали счастливей, не исчезли многие старые проблемы, появились новые. Многим сейчас стало ясно, что необходимо перенести акцент с деятельности по преобразованию внешнего мира на задачи исследования внутреннего мира человека. Но для этого нужно решить вечный вопрос: «Что такое человек?». Материалистическая традиция рассматривает его как продукт естественного развития материи. ^ В научно-материалистической картине мира человек есть продукт естественной эволюции живого мира, где неживой мир по неустановленным пока причинам порождает из себя простейшие формы жизни, из которых по законам эволюции возникают все более и более совершенные виды живой материи. В наиболее простой форме это можно изобразить в виде следующей схемы:       Важным аргументом, подтверждающим это мнение, выступает результат исследования наследственных механизмов живых систем. Оказывается, что генетическая информация человека «записана» в молекулах его ДНК по тем же законам, какие свойственны и обезьянам, и лошадям, и насекомым, и бактериям, и растениям. А ДНК шимпанзе и человека содержат более 90 % сходных генов! О большом родстве между людьми и обезьянами говорят данные исследования белкового состава сыворотки крови. Так, если условно принять альбуминовый коэффициент человека за единицу, то этот показатель у гориллы равен 1,09, а у шимпанзе – 1,14. Близкими у человека и обезьяны оказались и другие показатели. Например, у всех человекообразных обезьян есть особи с кровью 0. Наличие в крови большинства людей резус-фактора, характерного для обезьян, также подтверждает наше родство с ними.  Идею происхождения человека от обезьяны впервые высказал Ч. Дарвин. Она поддерживается большинством материалистов, занимающихся проблемой антропогенеза. Считается, что от первого обезьяночеловека до появления человека прошло около 20 млн лет, в течение которых возникали и исчезали многие виды гоминидов – австралопитек трех видов, палеантроп, синантроп, атлантроп, неандерталец и т. д. Современный человек, согласно этой гипотезе, возник не позднее 40 тыс. лет тому назад. Имеющая солидную доказательную базу, эта гипотеза страдает одним существенным недостатком: она не раскрывает причину и механизмы самого скачка от животного мира в мир социальный. В науке предпринималось множество попыток объяснения этого перехода.Рассмотрим некоторые из них. 1. Академик Н. Дубинин считает, что появление человека является следствием мутаций, вызванных резкими изменениями радиационного фона Земли. Известно, что радиационный фон Земли и отдельных ее участков непостоянен. Некоторые ученые предполагают, что в результате сильных сейсмических явлений в ряде регионов Земли произошло обнажение залежей урановых руд, что привело к резкому повышению радиации, вызвавшему значительные мутационные изменения в наследственном аппарате нашего животного предка. Причиной мутаций могла быть и космическая радиация, сдерживаемая в обычных условиях магнитным полем Земли. Но с определенной периодичностью магнитное поле Земли ослабевает, после чего следует смена знаков электромагнитных полюсов Земли (геомагнитная инверсия, причины которой пока не установлены). Доказано, что наиболее мощные вспышки появления новых биологических видов совпадают во времени с геомагнитными инверсиями. Например, появление питекантропа совпало с геомагнитной инверсией, происшедшей примерно 790 тыс. лет назад. Происшедшая 250–300 тыс. лет назад смена электромагнитных полюсов Земли совпадает с временем появления неандертальца. Появление современного человека авторы этой гипотезы связывают с геомагнитной инверсией, наблюдавшейся 35-40 тыс. лет тому назад. 2. Г. Вейнерт, И. Забелин, Г. Шмидт пытались объяснить скачок, связанный с возникновением человека из животного царства, резким похолоданием, наступившим в ледниковом периоде. «Ледниковый период создал человека», – писал Г. Вейнерт1. Значительные изменения среды обитания, полагают авторы этой гипотезы, вызвали новый тип поведения наших животных предков, основанный на интеллекте. 3. Ф. Энгельс считал, что процесс превращения обезьяны в человека связан с возникновением труда. «Сначала труд, а затем и вместе с ним членораздельная речь явились двумя самыми главными стимулами, под влиянием которых мозг обезьяны постепенно превратился в человеческий мозг»2. Эта гипотеза, пропагандируемая марксистской философией, страдает одним недостатком – труд уже предполагает наличие человека с его сознанием. Объясняя сущность труда, Маркс писал, что действия самого плохого архитектора отличаются от действий искусно строящей свои соты пчелы тем, что первый сначала создает в голове план, который только затем реализуется. Труд, таким образом, есть целеполагающая (сознательная) деятельность. Поэтому труд не мог возникнуть раньше сознания. На это противоречие в концепции Энгельса указал Б. Ф. Поршнев, выдвинувший свою гипотезу антропогенеза. На него указывает и П. С. Гуревич, который пишет, что «труд с самого начала предполагает сознание в качестве необходимого условия своей целостности. Но откуда взялось сознание?»3. 4. Б. Ф. Поршнев полагал, что переход от психики обезьяны к сознанию человека связан с возникновением речи. Согласно автору, наши животные предки каким-то образом поняли, что звуком можно воздействовать на психику других животных, вызывая у них такое поведение, которое желательно. Такой прием представляет собой один из широко распространенных методов суггестии (внушения). Позднее наши предки стали обращать это оружие против своих нежелательных действий. Появилась речь, обращенная к себе, которая затем переродилась во внутреннюю речь, по сути, представляющую собой мышление. Вот почему языковые и логические структуры тождественны1. 5. В. И. Плотников считает, что прыжок из животного царства в мир разума наш предок смог совершить благодаря случайному сочетанию в его жизнедеятельности ряда высших биологических качеств. К ним автор относит: а) прямохождение, освободившее передние конечности для действий с орудиями; б) орудийную деятельность, сопровождаемую подработкой орудий; в) наличие так называемых «тасующихся» стад. В этих стадах количество и статус членов стада непостоянны, что является предпосылкой для возникновения многовариантного типа поведения животных при одних и тех же ситуациях. Например, со сменой вожака и ряда активных членов стада может возникнуть другая схема решения задачи. Обогащение психики такими новыми схемами способствует ее развитию; г) сопровождение совместных действий звуками, выражающими, как правило, эмоциональные состояния. При многократных повторениях эти звуки стали превращаться в знаки отдельных действий и предметов, т. е. слова2. Итак, в науке пока нет единой теории антропогенеза. Существующие мнения на этот счет являются лишь гипотезами. Главная трудность заключается в определении причин, лежащих в основе перехода биологической формы движения в социальную, и механизмов такого скачка. Располагая значительными фактическими данными, подтверждающими близкое родство обезьяны и человека, наука, однако, не может пока объяснить, почему и как обезьяна превратилась в человека. Такая же проблема существует и при объяснении эволюции неживой материи в живую, а также скачков в развитии, связанных с появлением атомов из элементарных частиц, молекул – из атомов, а из последних – макромира. ^ Согласно науке человек есть биосоциальное существо. Это значит, что его жизнь регулируется и биологическими, и психическими, и социальными законами. Но какие из них являются определяющими его поведение? Одни полагают, что человек как продукт эволюции животного мира есть прежде всего биологическое существо и в основе его поведения лежат анатомо-физиологические законы. Другие ищут в человеке глубинные психические качества, с помощью которых пытаются объяснить его поступки. Третьи придерживаются мнения, что человек является продуктом общественных отношений и его сущность формируется той социальной сферой, в которой он живет. Рассмотрим подробнее особенности биологического, психологического и социологического подходов к объяснению человека. ^ Предпосылки биологического подхода восходят к древней медицине, когда характер человека пытались объяснить концентрацией в его организме определенного количества «соков» или «стихий». Позднее П. Кабанис, Д. Раш, К. Фогт, Я. Молешотт и ряд других ученых предложили рассматривать психическую деятельность человека как производную от его физиологических функций. Вот как объяснял природу человеческой мысли П. Кабанис (1757–1808): «Чтобы получить правильную идею о действиях, результатом которых является мысль, мы должны рассматривать мозг как особый орган, специально предназначенный для ее производства, так же как желудок и кишки предназначены для пищеварения, печень – для очищения от желчи, слюнные железы – для изготовления слюны»1. Ч. Ломброзо (1835–1909) пытался объяснить поведение человека, исходя из особенностей его анатомического строения. Он сделал вывод, что если у человека массивные челюсти, низкий лоб, редкая борода и сплющенный нос, то он от рождения наделен преступными наклонностями. Современный американский ученый Э. Уилсон на основе сравнительных исследований поведения насекомых, высших животных и человека пришел к выводу о наличии в человеке врожденных протосоциальных моделей поведения, на основе которых можно объяснить многие его поступки. Немецкий профессор И. Ланге полагает, что причины криминальных проявлений человеческой сущности следует искать в наследственности. Сравнивая поведение однояйцевых и разнояйцевых близнецов, он установил, что если один из однояйцевых близнецов совершает преступление, то вероятность совершения преступления другим весьма высока. Но эта вероятность оказывается много меньше, если речь идет о разнояйцевых близнецах, у которых меньше сходств в генах, чем у однояйцевых близнецов. Некоторые сторонники биологического подхода обосновывают свои выводы при помощи эндокринологических исследований. Особенности поведения индивида в этом случае объясняют исходя из специфики деятельности его желез внутренней секреции. Аномалии в их деятельности рассматриваются в качестве главной причины отклоняющегося поведения человека. В основе такого мнения лежат, в частности, сравнительные исследования состава крови преступников и обычных граждан, которые показали, что кровь первых отличается повышенным содержанием некоторых гормонов. Биологический подход к объяснению человека нередко выступает в единстве с психологическим подходом, когда сущность человека сводится к первичным влечениям, комплексам и другим проявлениям бессознательного (классический психоанализ и неофрейдизм). ^ В отечественной философской литературе широко представлено марксистское учение о человеке, являющееся одним из вариантов социологического направления в антропологии. Суть этого учения основана на известном высказывании К. Маркса, что «сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений»1. Согласно этому мнению сущность человека формируется в сфере общественных отношений. Следовательно, разные общественные отношения формируют разные типы людей. Маркс и его сторонники усматривают, к примеру, причину патологии личности в ненормальных социальных условиях, в которых он воспитывался. Для того, чтобы воспитывать нормальных людей, нужно нормальное общество. На этой идее, в частности, была основана и советская система перевоспитания осужденных. В местах лишения свободы предполагалось создать такую социальную среду, которая способствовала бы формированию другой – нормальной – личности. Но на деле получилось все наоборот: места лишения свободы превратились в теплицы для выращивания преступников, так как отличались от обычного общества явно выраженным господством в них криминальных отношений. Когда говорят о социальной среде как о факторе формирования личности, нужно иметь в виду, что она включает в себя не только людей, окружающих человека, но и весь мир культуры, с которой он соприкасается: технологию производства, убранство жилья и служебных помещений, одежду и обувь, книги, фильмы, дороги, парки, транспорт и даже туалеты. Все это входит в социальную среду и в немалой степени участвует в формировании внутреннего мира человека. И еще одно замечание. Социальная среда, формирующая конкретного индивида, – это не все общество – капиталистическое, социалистическое, феодальное и т. д. Если бы это было так, то невозможно было бы объяснить, почему в одном и том же обществе или государстве появляются и священники, и преступники. Речь в данном случае идет о конкретных людях, конкретных предметах духовной и материальной культуры, с которыми данный индивид соприкасается. Это его социальное окружение. А оно, как известно, неодинаково даже у членов одной семьи, где родители и дети соприкасаются в процессе работы, учебы и отдыха с разными людьми и предметами. К. Маркс полагал, что есть некая отправная точка для решения подобных проблем. Это – идеальная модель личности, которую он обозначил через термин «родовая сущность человека». Он полагал, что она в полной мере может быть проявлена лишь в коммунистическом обществе. Но возникает вопрос: откуда в современном индивиде эта родовая сущность, зовущая его к своей полной реализации, если сущность человека, по мнению К. Маркса, формируется существующими общественными отношениями? Если сущность человека исторична, то как она может быть абсолютной и неизменной? Откуда Маркс, никогда не живший при коммунизме, узнал, что именно так, а не иначе выглядит родовая сущность человека? Думается, подсознательным источником подобных представлений могла послужить всегда присутствующая в культуре религиозная парадигма о существовании лишенного недостатков Абсолюта (Будды, Иисуса и т. п.), являющегося образцом для подражания. Пытаясь преодолеть нравственный и правовой релятивизм, являющийся продуктом учения о зависимости сущности человека от социальной среды, Маркс приходит, по существу, к идее предназначенности человеческой судьбы и человеческой истории, характерной для религиозной философии. ^ Личность – это характеристика человека как социального существа. Когда говорят о личности, то подразумевают «те стороны поведения и деятельности человека, которые связаны с его участием в жизни общества, различных группах. Наиболее существенны с социологической точки зрения такие черты личности, как «ценностные ориентации, отражающие его восприятие и усвоение фундаментальных ценностей, верований, традиций, морали общества, а также определенная совокупность знаний, умений, навыков, привычек и т. д., необходимых для выполнения многих социальных ролей»1. Новорожденный человек – это еще не личность. Личностью человек становится в результате социализации. Социализацией называют процесс усвоения индивидом определенной совокупности социальных норм и ценностей, позволяющих ему жить в качестве полноправного члена общества. Социализация является главным механизмом воспроизводства общественной жизни, включения нового поколения в поток непрерывной социальной эволюции. Психическую основу социализации составляют два взаимосвязанных феномена – подражание и интериоризация (последним термином психологи обозначают процесс переноса внешних форм деятельности человека во внутренние (психические) формы – мысль, образ, теорию и т. п.). Наиболее активно процесс социализации происходит в детский и подростковый периоды развития человека. На огромную роль подражания в процессе социализации указывают представители как научного, так и религиозного подхода к объяснению человека. К примеру, французский ученый Г. Тард еще в прошлом веке отмечал, что социализация личности строится на основе подражания. В частности, одной из основных причин преступности он считал то, что молодые люди стараются копировать манеры и образ жизни пользующихся среди них авторитетом определенных лиц с криминальным поведением. Идея подражания как главного условия социализации лежит в основе теории ролей, развиваемой, например, американским ученым Т. Парсонсом (1902–1979). Основываясь на отдельных идеях Фрейда о подражании мальчика отцу, он сделал вывод о копировании ролевого поведения как первичном и главном звене социализации личности. Такие же идеи развивал и Дж. Мид (1863–1931), полагавший что «Я» ребенка формируется в результате принятия на себя роли другого, идентификации с ним, достигаемого в детстве с помощью игры. Согласно этой концепции получается, что человек есть совокупность социальных ролей, масок, которые он надевает в зависимости от ситуации. Вся социализация, таким образом, есть процесс заучивания множества социальных ролей, которые в совокупности и образуют личность. Для общества важно, чтобы мы усвоили и хорошо выполняли ряд социальных ролей – сына, матери, продавца, агронома, водителя трамвая, врача, фермера, студента и т. д. Из множества освоенных нами ролей и складывается наша личность.  В религиозной философии проблема личности нередко поднимается в контексте вопроса о сущности человека. Образуют ли личностные качества сущность человека? На этот вопрос религия обычно дает отрицательный ответ. Например, ученик легендарного Гурджиева П. Д. Успенский (1878–1949) писал, что в человеке нужно отличать сущность и личность. Сущность – это его душа, кристаллизуемая в человеке в результате особой духовной работы. Личность же – это бессистемная совокупность многочисленных Я (личин, масок), каждое из которых сформировано для решения проблем существования в определенном социальном пространстве, поэтому современный человек не есть нечто единое: «У нас нет постоянного и неизменного Я или Эго. В один момент он один, в другой – другой, в третий – третий и так далее... Иллюзия единства или целостности создается у человека в первую очередь ощущением одного физического тела, его именем, которое в нормальных случаях всегда остается тем же самым, а в-третьих, множеством механических навыков, внушенных ему воспитанием или приобретенных путем имитации. Обладая все теми же телесными ощущениями, слыша все то же имя и замечая за собой те же навыки и склонности, что и раньше, он верит, будто всегда был тем же самым», – пишет П. Д. Успенский1.Итак, человек как личность представляет собой множество Я, каждое из которых соответствует определенной роли. В обществе существует целая система для формирования этих Я. «Наши воспитательные институты являются репетиционными студиями. Они представляют собой студии, где мы готовим себя к ролям наших жизней. Мы обучаем человека играть в определенном стиле в наших семьях, обществе, школе и университетах. Мы подготавливаем одного как индийца, другого – как американца, третьего – как китайца, еще кого-то – как христианина. Когда они таким образом подготовлены и их склад ума становится крепким и устойчивым, все выглядит так, как будто этот склад ума и есть их природа. Нет, все это всего лишь заученные роли», – пишет Ошо по этому поводу2. П. Д. Успенский полагал, что механизм формирования сознания основывается на двух взаимосвязанных феноменах: отождествлении (идентификации) и сообразовании (оценки себя со стороны). Первое явление имеет место тогда, когда мы стараемся быть похожими на кого-то. Например, начинающий боксер представляет себя М. Тайсоном. Он делает себе такую же прическу, старается так же улыбаться, разговаривать, ходить, передвигаться по рингу, как его кумир. Молодой преступник может подражать уголовному авторитету, начинающий сыщик – Шерлоку Холмсу. Второй феномен – сообразование – имеет место при оценке себя глазами другого человека. Это «состояние, в котором человек постоянно заботится о том, что другие люди о нем думают: отдают ли они ему должное, достаточно ли восхищаются им и т. д. Сообразование играет очень важную роль в жизни каждого, но у иных людей оно становится навязчивым. Вся их жизнь заполнена тем, что они сообразуются, т. е. беспокоятся, сомневаются, подозревают, ничему другому не остается места», – пишет Успенский3. Объясняя роль подражания и сообразования, Ошо приводит такую суфийскую притчу: «Один человек сломал ногу и был вынужден пользоваться костылями. Через несколько месяцев он так к ним привык, что не мыслил себя без них. Он научил пользоваться костылями своих детей, жену и знакомых, утверждая, что без них жизнь неполноценна. Вскоре костылями стала пользоваться вся улица, потом – селение и окружающие населенные пункты. Костыли изготавливали из слоновой кости, украшали серебром, золотом и рубинами. Открылись учебные заведения, где людей обучали тонкостям пользования костылями, университетские кафедры вели исследования по разным аспектам ходьбы на костылях. Вскоре стало очень мало людей, не пользующихся костылями. Их поведение рассматривалось как вызов обществу. Таких людей стали наказывать. Через несколько поколений люди вообще разучились ходить без костылей и это было «доказательством» их необходимости. «Вот попытайтесь заставить его ходить без костылей! – говорили они. – Видите? – Не может»1. Существует множество других суфийских притч на эту тему. Суть их одна: убеждения, прививаемые нам социальными институтами, вовсе не есть наша сущность. Общество преследует одну цель – сделать человека подходящим винтиком, подогнанным к механизму государства-машины. Для этого оно подменяет душу сознанием, сущность – личностью. Всякая настоящая религия выступает против этого. Поэтому святые всегда находятся в оппозиции к существующему режиму. Мухаммад понял, что если он будет руководствоваться господствующими в Мекке нормами, то никогда не сможет выполнить то, что было дано ему в откровении. Иисус перестал отождествлять себя с остальными евреями, «сообразовывать» свои поступки с их мнением. Махавира (основатель джайнизма) сбросил с себя все одежды и больше их не надевал, подчеркивая, что ему нет дела до того, как на это посмотрят другие. Все они шли против течения.  Власть же нуждается в рабах, сообразующих свои поступки с ее идеалами, с ее видением жизни. Вот почему пространство около власти всегда насыщено людьми, примечательной чертой которых является угодливость. А святые перестают быть рабами и призывают всех к этому. Поэтому их наказывают. «Иисус был распят не потому, что он говорил неверное – никогда еще на земле не звучали столь правдивые слова – он был принесен в жертву обществу, так как то, что он говорил, то, как вел себя, было опасно для структуры общества», – пишет Ошо2. Если бы Иисус жил сейчас, то, наверное, тоже был бы наказан. Прочтите Новый Завет – одного, брошенного им призыва бросить жену, отца, мать, детей, имущество и следовать за ним было бы достаточно, чтобы признать его опасным человеком и изолировать от общества.Одним из важнейших компонентов социализации является интериоризация. Теория интериоризации, разработанная Ж. Пиаже, Э. В. Ильенковым, Л. Н. Леонтьевым и др., объясняет, как внешнее, социальное становится внутренним, психическим. Применительно к нашей теме суть ее сводится к следующему. Ребенок, осваивая какой-либо вид деятельности, усваивает прежде всего схему этой деятельности, то есть порядок действий, из которых состоит данная деятельность. Если ребенок занимается этим видом деятельности много раз, то в его психике запечатлевается ее схема в виде так называемого динамического стереотипа. Тогда эта схема действий становится составной частью человека, одним из его личностных качеств. Например, если родители ребенка не оставляют без внимания даже его малейшие проступки, требуют отчета за содеянное, то, в конечном счете, у него вырабатывается чувство ответственности, являющееся одним из важнейших личностных качеств человека как работника. Ребенок знает, что делая что-то, он потом будет отчитываться об этом. Это становится для него нормой. Процесс социализации во многом и есть освоение личностью социальных норм. Не зря некоторые социологи под личностью понимают нормативный тип человека, соответствующий требованиям социальной среды, ее ценностно-нормативным стандартам. ^ По-видимому, человек является единственным существом на Земле, интересующимся вопросом о смысле своего существования. И вопрос этот далеко не случаен: смысл жизни является наиболее общим системообразующим фактором, который объединяет остальные личностные качества индивида. Ф. М. Достоевский писал, что существуют два вида ужаса, поражающих волю человека: ужас бессилия и ужас бесцельности своей жизни. Думается, что вопрос о смысле жизни является одним из показателей социальной зрелости личности и связан всегда с оценкой того, что ею уже сделано. Не зря наиболее остро этот вопрос встает тогда, когда человек ощущает близкую смерть. В этот момент он пытается понять, зачем жил, правильно ли жил, как распорядиться с тем небольшим количеством жизни, которую остается прожить. Человек задумывается над этим вопросом и тогда, когда обществом, другими людьми оказываются невостребованными результаты его труда, в которые была вложена вся прошедшая жизнь. К примеру, в 1996 году застрелился известный российский ученый-атомщик. Причиной его самоубийства была не нехватка денег на работу возглавляемого им научного института, как это объясняли некоторые комментаторы, а то, что государство оказалось совершенно равнодушным к важнейшим ценностям жизни этого человека и его коллег. Ему как бы сказали: «Что ты делал и делаешь – это никому ненужная чепуха. Гораздо важнее то, что делает твой полуграмотный сосед, который покупает автомобили в Тольятти и продает их в Челябинске». И все же в чем смысл жизни? Рассмотрим некоторые варианты ответов на этот вопрос, выработанных в человеческой культуре. 1.^ . Такая точка зрения называется гедонизмом. Это «этическая позиция, утверждающая наслаждение как высшее благо и критерий человеческого поведения и сводящая к нему все многообразие моральных требований. Стремление к наслаждению в гедонизме рассматривается как основное движущее начало человека, заложенное в нем от природы и предопределяющее все его действия»1. Традиционно одним из первых гедонистов считают Эпикура. Критикуя религиозные представления о смысле жизни, гедонистические идеи использовали французские материалисты XVIII века. Из философов XX века с некоторыми положениями гедонизма согласны Д. Дрейк, М. Шлик, Дж. Сантаяна. Противоположностью гедонизма является аскетизм – героически жертвенное отношение к своей жизни. 2^ м. Такая жизненная позиция называется альтруизмом. «Альтруизм – нравственный принцип, согласно которому благо другого и он сам нравственно более значимы, чем собственное «Я» и его благо. Альтруизм противоположен эгоизму». Известными представителями альтруизма являются Д. Юм, Г. Лейбниц, А. Шопенгауэр, А. Швейцер. В этом принципе собственная жизнь рассматривается как средство для жизни других людей. 3.^ . Такого мнения придерживались К. Маркс, Л. Толстой. Человек в этой концепции рассматривается как неосуществленная возможность, как брошенное в почву семя, которому следует взойти и дать плоды. Каждый человек должен стремиться максимально раскрыть свои потенциальные способности и стать совершенным. Но откуда человек знает, в каком направлении ему двигаться, чтобы быть совершенным? Откуда в нем идеал совершенного, если его нет в объективной реальности? Откуда нам известно, куда расти? Этот вопрос, который ставил еще Ф. Аквинский, приводит обычно к признанию существования сверхреальности, Бога как абсолютной шкалы, с которой нужно соизмерять свою жизнь, свои поступки и намерения. 4.^ . Эта точка зрения, рассмотренная нами при анализе внутренней жизни человека, разделяется представителями всех религий. Вот что написано по этому поводу в Евангелии: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут. Но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут. Ибо где сокровище ваше, там и сердце ваше»2. Идеалом жизни для христианина является жизнь Иисуса, т. е. Богочеловека. В буддизме смыслом жизни является достижение состояния Будды, суфизме – Хака (Истины (с большой буквы), под которой подразумевают Бога). 5.^ . Такую жизненную позицию называют эвдемонизмом. Эвдемонизм возникает почти одновременно с гедонизмом и в определенной мере соприкасается с ним. Если, например, человек видит свое счастье в чувственных удовольствиях и стремится к этому, то его можно называть и эвдемонистом. Но все же эвдемонизм – это не гедонизм. Если центральной категорией гедонизма является наслаждение, то в эвдемонизме таковым выступает счастье, которое очень часто называют благом и противопоставляют сиюминутным чувственным удовольствиям. Одним из первых эвдемонистов был Аристотель. Нам кажется, формула эвдемонизма является универсальной для решения вопроса о смысле жизни, в ней можно объединить все перечисленные подходы к нему. Ведь, в конечном счете, все хотят быть счастливыми. Правда, одни счастье видят в телесных удовольствиях, другие – в научных открытиях, третьи – в духовном совершенстве. Что же такое счастье? Исследовавший этот вопрос польский философ В. Татаркевич выделил четыре смысла в употреблении термина «счастье»: 1.^ . Например, о человеке, выигравшем крупную сумму, говорят, что ему «подвалило счастье», хотя и не знают, что он переживает в это время. Здесь под счастьем понимается какой-то объективно существующий неожиданный факт, воспринимаемый обычно как приятный. Именно в этом смысле употребляется понятие счастья в японской пословице: «Счастье выпадает тому, кто его не ждет». Гельвеций, подчеркивая объективность счастья, применяет даже вместо него термин «счастливый случай»: «Нужно, чтобы счастливый случай ставил людей на такое место, где они могли бы осуществлять то, что ими задумано»1. 2.^ . «Здесь, в прямую противоположность первому случаю, речь идет именно о том, что пережил человек, и сравнительно неважно, какие внешние условия породили это переживание», – пишет Татаркевич2. Счастье – состояние души. Как писал Демокрит, счастлив тот, кто при малых средствах имеет хорошее расположение духа, несчастлив тот, кто при больших средствах печален. 3.^ . Здесь счастье рассматривается уже не как радость, испытываемая от неожиданного успеха, а как чувство удовлетворенности результатами своей работы в определенной сфере. Например, человек может считать себя счастливым из-за назначения на высокую должность, после защиты диссертации, открытия своего банка и т. д. 4.^ . Здесь критерием счастья служит уже не степень обладания благами, а чувство удовлетворения жизнью. «При таком понимании счастья не был бы счастливым тот, кто, обладая наивысшими благами, не испытывал бы удовлетворения от них; в конечном счете счастье определяют не блага, а чувства, не то, чем мы обладаем, а то, как мы на это реагируем»1. Татаркевич считает, что только такое понимание счастья и является правильным и предлагает следующее его определение: «Счастье – это полное и длительное удовлетворение жизнью в целом». На наш взгляд, можно говорить еще об одном понимании счастья. Речь идет о степени совпадения личных интересов человека и интересов той социальной среды, того конкретного общества, в котором он живет. Чем больше интересы личности совпадают с интересами ее социального окружения, тем она счастливей. Отсюда и понимание несчастной судьбы, несчастливой жизни как жизни личности в чуждой для нее социальной среде, где человек оказывается не понятым, где его достоинства рассматриваются как недостатки. Видимо, можно определить счастье как состояние гармонии между внутренним и внешним миром человека. Это определение позволяет охватить даже внеличностную сферу человеческого бытия, например, биологическую. Умирающего от холода человека трудно назвать счастливым: здесь нарушен баланс между его внутренним миром и внешними (температурными) условиями жизни. История знает два способа достижения гармонии между внутренним и внешним миром человека: а) через изменение внешнего таким образом, чтобы оно соответствовало внутреннему миру человека. Как писал К. Маркс, если обстоятельства не соответствуют природе человека, надо, стало быть, изменить эти обстоятельства. Так возникла идея коммунистического преобразования общества; б) через изменение внутреннего мира человека таким образом, чтобы он гармонировал с внешним миром. Суфии говорят: «Изменись сам и изменится мир». Первый путь приводит обычно к насилию над другими людьми. Как показывает история, их заставляют соответствовать внутреннему миру того, кто обладает властью. Реализация этой задачи может сделать счастливым лишь одного человека – тирана. Тотальное навязывание одной идеологии всегда приводило к репрессиям и войнам. Второй путь сформировался в рамках религиозного подхода к объяснению человека и является более предпочтительным. Изменяя себя, человек начинает по-другому воспринимать мир, иначе реагировать на внешние раздражители. И. Ефремов описывает, как йоги при жгучем морозе, на продуваемых ветрами Гималаях сушат на голых спинах мокрые простыни1. Этот образ обобщает всю идеологию йоги: изменяя себя, можно научиться быть в гармонии с любыми внешними обстоятельствами. Таким образом, каждый человек стремится к счастью: верующий и безбожник, нищий и богач, здоровый и больной, ребенок и старик – любой из них хочет быть счастливым. Стремление к счастью является общей доминантой человеческого поведения. Только пути к счастью люди выбирают разные. Попытка обоснования (рационализации) и уяснения хотя бы для самого себя правильности выбранного пути приводит к понятию смысла жизни. Выводы: 1. В науке и материалистической философии человек рассматривается в качестве закономерного продукта эволюции живого мира. Располагая значительными фактическими данными, подтверждающими близкое родство обезьяны и человека, наука, однако, не может пока объяснить, почему и как обезьяна превратилась в человека. Существующие мнения на этот счет являются лишь гипотезами. 2. Наука располагает, по крайней мере, двумя подходами к решению вопроса о сущности человека: биологическим и социологическим. Сторонники биологического подхода пытаются объяснить поведение человека его врожденными биологическими особенностями (составом крови, гормонов, формой черепа, генотипом и т. д.). Суть социологического подхода к решению проблемы сводится к тому, что человек рассматривается здесь как продукт той социальной среды, в которой он жил и/или живет. 3. Личность есть человек, рассматриваемый как социальное существо, носитель определенных социальных качеств. Ребенок становится личностью в процессе социализации, т. е. усвоения определенной совокупности норм и ценностей общественной жизни. Усвоение этих норм происходит в результате деятельности, связанной с заучиванием определенных социальных ролей, необходимых для жизни в обществе. С этой позиции личность можно представить себе в виде совокупности выполняемых ею социальных ролей. 4. Решения, принимаемые людьми, зависят от целей, детерминируемых их представлениями о смысле жизни и счастье. То или иное понимание смысла своего существования и степени счастья определяет преобладающие потребности личности, влияют на круг ее интересов и формируют ее предметный мир. § 2. Проблема сознания в философии Что такое сознание? Выделение сознания как предмета философского анализа, по мнению М. К. Мамардашвили, начинается с Платона, с его учения о «мире идей», противостоящего человеку и одновременно присутствующего в нем1. У Платона мир оказывается поделенным пополам: «мир идей» с его реализованным состоянием и его отражение в человеческом сознании. Тут же возникает и главный вопрос познания: насколько соответствует отраженный в сознании мир оригиналу? Платон, как известно, считал, что субъективная реальность, в которой господствует «мнение», не совсем верно отражает подлинное бытие. Но почему? Если зеркало искажает отраженный в нем предмет, то причину нужно искать в самом зеркале. Интерес к этому «зеркалу» резко возрос в Новое время, когда началась сциентизация европейской культуры и вопрос об источнике ошибок в науке приобрел не только теоретический характер. В философии эта проблема в довольно четком виде было обозначена и по-новому решена в «Критике чистого разума» И. Канта. Кантовское решение указанной проблемы заключается в переносе акцента с изучения объективного мира к исследованию субъективной реальности – первичного и единственно доступного для человека мира феноменов, представляющих собой репрезентанты объективно существующих предметов. Завершением этой философской традиции является, на наш взгляд, философский постмодернизм, где идея субъективности, относительности, отрицания всякой определенности в знаниях о мире и человеке доведена Ж. Дерридой до абсурда. Но наука с ее верой в наличие в объективной реальности устойчивых связей, инвариантов успешно существует и помогает решать многие человеческие проблемы. Следуя научной традиции, рассмотрим сознание онтологически – как некий вид реальности, обладающий своими особенностями бытия. Следует заметить, что в данном случае речь идет только о компоненте человеческой психики, а не о духовном вообще. Сознание является частью психики и включает в себя ее осознаваемые процессы, связанные, однако, со сферой бессознательного. «Сознание – это высшая, свойственная только людям и связанная с речью функция мозга, заключающаяся в обобщенном и целенаправленном отражении действительности, в предварительном мысленном построении действий и предвидении их результатов, в разумном регулировании и самоконтролировании поведения человека», – пишет известный исследователь сознания А. Г. Спиркин2. ^ Знакомство с религиозно-мистическими концепциями сознания для человека, воспитанного на научных традициях, создает определенные трудности для их понимания. Дело, прежде всего, в том, что категориальная сетка, сформированная в процессе научной практики, заметно отличается от понятийного аппарата, которым пользуются представители религиозно-мистических школ. Например, во многих религиях вообще не применяется термин «сознание», а в науке отсутствует понятие души. Некоторые религии кроме понятия «душа» используют понятие «дух», а некоторые – «ум» и «разум». То, что актуально для науки, не всегда интересует религию. Различие между религиозным и научным знаниями проводилось уже в Упанишадах, где говорится, что научное знание (авидья) необходимо для поддержания нашего физического существования, а религиозное (видья) – для познания нашей сущности. «Обычно люди не обладают этим сокровенным знанием, но лишь знанием внешним. В рамках обычного образовательного процесса люди изучают так много разных предметов: политику, социологию, физику, химию, математику, астрономию, технические науки и т. д. По всему миру имеется большое число научных учреждений, существует множество солидных университетов, но, к сожалению, нет ни одного университета или учебного заведения, где преподавалось бы учение о душе. Тем не менее, душа самая важная часть тела, и если бы не было души, то тело потеряло бы свою ценность. Все же люди придают большое значение потребностям тела, не заботясь о душе, дающей телу жизнь», – пишет известный представитель ведической традиции Бхактиведанта Свами1. Таким образом, в учениях религиозного толка понятия «сознание» и «душа» не отождествляются. Что же такое сознание с точки зрения религиозной традиции анализа человека? Рассмотрим этот вопрос с позиций ведических религий, где внутреннему миру человека уделяется очень большое внимание. Во всех религиозно-мистических школах духовный рост человека связывают, прежде всего, с разрушением тех личностных качеств, которые приобретается в результате социализации в обычной жизни («в миру») и делают его продуктом массовой культуры. При этом предполагается, что речь идет об отделении сущности (души) человека от сознания, которое рассматривается как ложная сущность, навязанная обществом человеку. В вопросе о природе сознания как основе личности (не человека!) представители этих школ придерживаются того же мнения, что и многие ученые: сознание формируется социальной средой. Но если марксисты, например, считают сознание сущностью человека, то в религиозно-мистических школах его считают иллюзорной сущностью, сущностью только личности как продукта социальной среды, а не человека. «Причина, по которой мы так сильно цепляемся за ум, заключается в том, что мы боимся, что если ума не будет, тогда нас то же не будет. Фактически преднамеренно или непреднамеренно мы отождествляем себя с умом. Мы стали верить в то, что «Я есть ум», – пишет Ошо1. Автор не применяет термин «сознание», но под «умом» здесь подразумевается именно сознание. Согласно этой точке зрения, сознание есть проявление души, один из ее признаков, но не сама душа. «Сознание является доказательством присутствия души, точно так же, как солнечный свет свидетельствует о наличии солнца. Когда душа присутствует в теле, все оно пронизано сознанием, но как только душа покидает тело, сознание исчезает»2. Получается, что сознание есть нечто находящееся между материальным телом и идеальной душой. Оно как бы заслоняет душу, не позволяет ее узреть. Поэтому большинство людей принимают за свою сущность сознание, не подозревая о существовании за ним души. «Мы не можем увидеть Душу, потому что она смешалась с природой, сознанием, телом. Самый невежественный человек думает, что Душа – это его тело; более знающий – что Душа – его сознание, но оба они ошибаются. То, что заставляет Душу быть смешиваемой с природой, сознанием, телом, – это различные волны Читты, которые поднимаются, закрывают Душу, и мы видим только маленькие отражения ее сквозь эти волны», – пишет крупнейший представитель неоведанты Вивекананда3.  Но душа не дана человеку в непосредственном созерцании. Как зародыш скрыт в чреве матери, как огонь скрыт дымом, так и душа покрыта множеством оболочек, принимаемых человеком за свою сущность. Обычно в качестве таких лжесущностей выступают содержащиеся в сознании чувства, рассудок и разум. Но на самом деле, «живые существа выше мертвой материи, ум выше чувств, разум выше ума, а она (душа) еще выше, чем разум», – полагают сторонники ведической традиции4. По этой причине при помощи чувств невозможно объяснить сознание, а сознание, стоящее ниже души, никогда при помощи своих средств, например, мышления, описать душу. «Органы чувств… не могут знать душу, ибо она существовала до них, до того, как они вошли в бытие, и существует она в такой глубине, к которой у органов чувств нет доступа», – замечает Ошо5. Такой же вердикт он выносит и сознанию («уму»). «Посредством ума мы можем узнать весь мир, только высший духовный элемент остается непознанным»6. Такая же точка зрения о главенстве в человеке души содержится и в аврамических религиях – иудаизме, христианстве и исламе.Как же познать душу, а через нее и Бога, если здесь бессильны мышление и органы чувств? Представители религиозно-мистических школ утверждают, что существует некое состояние, в котором Бог является человеку. Достижение этого состояния и означает, что душа освободилась от гнета сознания и тела и совершила прорыв к своему Отцу-Абсолюту. Но этой высшей точки развития, соединяющей человека с Богом, можно достигнуть лишь в результате большой духовной работы. В этом смысле человек сам рождает свое другое – истинное – Я. Если первое рождение (рождение тела и сознания) дают родители и общество, то второе рождение, связанное с освобождением души от оков тела и сознания, является результатом собственных усилий человека. В общине ессеев, воспитавшей по некоторым данным Иисуса, говорили, что когда человек трансформируется, он становится собственным отцом. Не в этом ли ключ к пониманию известной библейской загадки о рождении Иисуса от непорочного зачатия? Ведь «дваждырожденный» становится как бы отцом самого себя. Когда Никодим пришел к Иисусу и спросил, что он должен делать для обретения истины, Иисус ответил ему, что он должен заново родиться. «Человек, не умерев в одном, в другом не родится», – говорил суфийский шейх Азизаддин. В обоих случаях речь идет о переходе в иную плоскость бытия, связанного с прощанием со сформированными социумом мировоззренческими ориентирами. Почти во всех религиозно-мистических школах этот переход сопряжен с наречением человеку нового имени, символизирующим его трансформацию. Но путь к раскрытию своей сущности – души – нелегок. Многие вставшие на этот путь от любопытства или с целью приобретения сверхнормальных способностей не выдерживают его трудностей. Даже соблюдение простейших норм хатха-йоги большинству не под силу, поскольку требует выхода из плоскости привычной жизни, разрыва многих социальных связей – этой главной опоры сознания. И, может быть, в этом заложен глубокий смысл. Жизнь на земле многогранна, в ней нужны не только святые. Святые есть ось, вокруг которой крутится колесо земной жизни, но колесо состоит не только из оси.  ^ Представление сознания как вида и результата отражения начинает активно развиваться в учениях французских материалистов XVIII века. Д. Дидро (1713–1784) считал, что сознание укоренено в самой материи в силу наличия в ней свойства «чувствительности». «Следовало бы удовлетвориться предположением о чувствительности, в тысячу раз меньшей, чем та чувствительность, которой всемогущий наделил животных наиболее близких к мертвой материи», – пишет Дидро1. В дальнейшем слово «чувствительность» было заменено словом «отражение». Например, В. И. Ленин пишет, что «вся материя обладает свойством, по существу родственным с ощущением, свойством отражения»2. Такое понимание отражения некоторые философы называют атрибутивным, имея в виду, что отражение здесь рассматривается как всеобщий атрибут материи. Именно так понимается отражение в определении, где оно рассматривается как «способность взаимодействующих вещей воспроизводить (в себе, на себе) характерные особенности друг друга»3.Ряд философов считает, что об отражении следует говорить лишь относительно живых и социальных систем. Но в этом случае возникает вопрос о генетических истоках отражения в неживой материи. Некоторые авторы предлагают рассматривать проблему отражения в контексте теории информации. Отражение в живых и социальных системах в этом случае называется информационным взаимодействием, которое предполагает активное использование одним или всеми участниками взаимодействия его результатов. Информация в этом случае становится актуальной в отличие от потенциальной информации, возникающей при взаимодействии неживых систем4. Мы полагаем, что атрибутивный подход к определению отражения более прост, логичен и последователен. В диалектическом материализме считается, что сознание появляется в результате эволюции отражения от неживых форм до сознания. Причиной такой эволюции отражения является развитие отображающих материальных систем. При этом выдвигаются различные классификации форм отражения. Согласно одной из них следует выделять физико-химическое, биологическое, психическое и социально-психическое отражения. Под последним понимается сознание. Первый тип отражения характерен для неживой природы и связан, главным образом, структурными преобразованиями взаимодействующих систем. Наиболее простым его проявлением является деформация. Биологическое отражение присуще растениям и простейшим организмам (амебам, инфузориям и т. п.). Первой формой биологического отражения является раздражимость, которая проявляется в виде таксисов, тропизмов, настий. Более высокой формой биологического отражения является чувствительность, которая предполагает увеличение избирательности отражения за счет появления специальных чувствительных клеток, реагирующих на свет, тепло и т. п. Носителями психического отражения являются животные и человек. О психическом уровне отражения можно говорить с появлением элементов нервного аппарата, а затем и нервной системы с центрами в виде спинного и головного мозга. Исходной формой биологического отражения является ощущение, во много раз повышающее избирательность отражения (отражение только запаха, только цвета, только температуры и т. д.). Вслед за ощущением появляются восприятие, а затем представление и интеллект. Психическое отражение является предпосылкой для появления сознания. Сознание (социально-психическое отражение) присуще только человеку. Оно возникает в процессе развития таких свойств биологического и психического отражения, как избирательность, сигнальность и упреждение. Последнее из этих свойств появляется с возникновением опережающего отражения живыми системами окружающего мира. Термин «опережающее отражение» появился в 1960-х годах в трудах физиолога П. К. Анохина. Он открыл, что для эволюции живых систем важнейшую роль сыграла ритмическая повторяемость ряда природных явлений. Такие постоянные циклы, как осень-зима-весна-лето, утро-день-вечер-ночь и т. п. стали фундаментальным условием эволюции. Организмы в такой среде обитания приспосабливаются к определенному циклу и приобретают возможность заранее подготовиться к встрече с наступающим явлением1. П. К. Анохин отмечает, как, например, по чуть заметным признакам приближения зимы некоторые осы начинают выводить из организма воду и заменять ее другой жидкостью, которая не замерзает. «Между рядом последовательных процессов, происходящих во внешней среде, и цепью метаболических реакций, развертывающихся в биологической системе, при многократном повторении их устанавливается такая связь, что первый или один из первых процессов внешнего ряда пускает в ход (индуцирует) всю цепь реакций внутреннего ряда, соответствующих этим воздействиям. Это лежит в основании формирования сигнальной деятельности, коренится в способности живых организмов использовать сигнал о предстоящих событиях во внешней среде для опережающего эти события развертывания метаболических и функциональных реакций приспособления», – пишет А. М. Утевский, поясняя главную идею концепции опережающего отражения2. Если растения и животные способны лишь к некоторым формам опережения событий, то в человеке этот феномен проявляется в максимальной степени. Люди научились определять время солнечных затмений, делать экономические и социально-политические прогнозы, вычислять жизнеспособность не созданных еще систем и т. д. Таким образом, сознание представляет собой высшую форму развития опережающего отражения действительности. Кроме того, оно обладает еще рядом свойств, отличающих его от психики животных. К ним относятся: связь с языком, идеальность, зависимость от социальной среды, логическое мышление. ^ При характеристике сознания большинство авторов указывают на его идеальность, т. е. нематериальный характер. Действительно, ни в образе предмета, ни в мысли о нем нет ни одной частицы самого предмета. Идеальность – одно из самых загадочных и трудно поддающихся научному исследованию явлений психики. Один из специалистов по проблеме идеального пишет, что идеальные образы обладают следующими важнейшими свойствами: 1) непротяженностью и невещественностью; 2) содержательным сходством с сопряженным с ним предметом; 3) способностью становиться единицей субъективного мира человека и информировать его об объективных сущностях и связях1. Наличие таких свойств делает идеальные образы сознания недоступными для исследования традиционными средствами науки. Если вскрыть черепную коробку человека, то там можно увидеть мозг, но не образы и мысли, которые этим мозгом продуцируются. И здесь не помогут ни микроскоп, ни другие приборы. Вместе с тем эти образы и мысли существуют! Что же такое идеальное? В отечественной философской литературе представлены, главным образом, четыре концепции идеального. Рассмотрим их подробнее. 1. Д. И. Дубровский считает, что идеальное есть свойство только индивидуального сознания. Он отождествляет идеальное с субъективной реальностью, которую рассматривает в качестве чистой информации безотносительно к ее носителю (мозгу, компьютеру и т. д.). «Идеальное – это актуализированная для личности информация, это способность личности иметь информацию в чистом виде и оперировать ею… Идеальное есть сугубо личное явление, реализуемое мозговым нейродинамическим процессом определенного типа», – пишет он2. Согласно этой точке зрения, при восприятии внешнего объекта в мозгу человека образуется определенный нейродинамический код, который на уровне сознания воспринимается как образ этого предмета. Идеальный образ есть субъективное переживание информации об объекте-оригинале. Комментируя точку зрения Д. И. Дубровского, Д. В. Пивоваров метко замечает, что согласно ей идеальный образ «принципиально субъективен по форме своего бытия, не может быть «перемещен» из головного мозга во внешнюю деятельность рук и ног и т. д. и от рождения до самой смерти заключен во внутреннюю тюрьму мозга»1. Но кто наблюдает этот образ? Рассматривая эту проблему, американский ученый Р. Л. Грегори писал, что вера в существование в мозгу электрических копий-картин внешних предметов «может привести к мысли, что предполагаемые картины в свою очередь рассматриваются неким внутренним взором. Таким образом, создается бесконечная цепь картин и рассматривающих их взоров»2. Замечание Грегори касается и представления идеального образа в виде появляющейся в мозгу голограммы, отражающей объективно существующий предмет (К. Прибрам). 2. Пониманию идеального как субъективной реальности противостоит концепция идеального, разработанная в трудах Э. В. Ильенкова (1924–1979). Он считает, что идеальное существует в объективной реальности. При этом он опирается на платоновскую традицию истолкования идей как вида объективной реальности. «С Платона поэтому и начинается традиция рассмотрения мира идей (отсюда, собственно, и понятие «идеального мира») как некоторого устойчивого и внутри себя организованного мира законов, правил и схем, в согласии с которыми осуществляется психическая деятельность отдельного лица, «индивидуальной души» как некоторой особой, надприродной и сверхприродной «объективной реальности», противостоящей каждому отдельному лицу и властно диктующей этому последнему способ его поведения в частных ситуациях», – пишет Э. В. Ильенков3. Идеальное, согласно автору, находится в одном и том же пространстве с материальным. Но в отличие от Платона Э. В. Ильенков помещает идеальное только в социальный мир, в котором существуют формы (схемы) человеческой деятельности. Мир этих форм – это и есть мир идеального. «Идеальное – это схема реальной, предметной деятельности человека, согласующаяся с формой вне головы, вне мозга. Да, это именно только схема, а не сама деятельность в ее плоти и крови. Однако именно потому и только потому, что она схема (образ) реальной целесообразной деятельности человека с вещами внешнего мира, она и может быть представлена и рассмотрена как особый, абсолютно независимый от устройства мозга и его специфических состояний объект», – пишет автор4. Действительно такая схема (форма) существует объективно, и это объективная реальность особого рода – она жестко не связана с материальными объектами. Например, существует схема проведения судебного заседания. Она может быть реализована с помощью совершенно не похожих друг на друга судей, залов судебных заседаний, подсудимых, свидетелей и т. д. Но схема остается той же самой. Она обладает свойством объективного существования, но в то же время не поддается обычному наблюдению в виде определенного материального предмета.  Согласно Э. В. Ильенкову, идеальные образы сознания есть перенесенные во внутренний план психики схемы материальной деятельности человека. Идеальность сознания есть одна из форм проявления идеальности человеческой деятельности. Идеальное – это родовое качество человеческой практики, и в этом смысле оно первично по отношению к индивидуальному сознанию.3. Еще дальше по пути объективизации идеального пошел М. А. Лифшиц – автор третьей концепции. Размышляя по поводу позиции Э. В. Ильенкова, он вышел на проблему возникновения схем (форм, структур) деятельности. Так ли уж независима схема действия с объектом от самого объекта? Может быть, как раз особенности объекта определяют особенности действия с ним? «Если идеальное есть форма (схема – авт.) человеческой деятельности, то она существует также и в природе, а не вне природы. И откуда бы человеческий труд мог извлечь нечто идеальное, если бы он не был полезной общественному человеку стилизацией процессов природы?», – спрашивает М. А. Лифшиц1. Он полагает, что в самой природе существуют эталоны, образцы, наиболее совершенные представители того или иного класса предметов, а также тенденции, которые не «отлились» еще в завершенную форму. Идеальное здесь понимается как идеал, предел завершенности и совершенства, не зависящий от сознания человека. «Эти пределы реальны, принадлежат объективной реальности, и наше сознание или воля не могут их сдвинуть с места по произволу… Сказать, что в природе есть идеальное в виде «естественных пределов» или сказать, что в ней каждая вещь имеет собственную «форму» и «меру», по-моему, одно и то же»2. Поэтому, продолжает автор, «идеальное существует не только в голове человека, не только в общественной деятельности, не только в предметных воплощениях общественного сознания, но и в природе, и в социальных процессах, в жизни личности»3. Таким образом, идеальное – это объективно или субъективно существующий эталон, отражающий сущность определенного класса предметов. 4. Д. В. Пивоваров развивает так называемую синтетическую концепцию идеального, в которой пытается объединить указанные точки зрения. Он указывает на существование общего во всех трех концепциях: все они объясняют идеальное как способность представлять реальную действительность, выступать в качестве ее репрезентанта. «Мышление человека отражает общие свойства действительности через посредников – заместителей предметов и орудий труда – через знаки языка. Знаковый момент свойственен и чувственным образам – ощущениям человека. Схема практического действия также репрезентирует в особом материале объект для субъекта. Эталонный образец природы репрезентирует субъекту свойство целого класса вещей и процессов… Везде в этих случаях мы обнаруживаем отражение субъектом объекта с помощью репрезентантов объекта», – пишет Д. В. Пивоваров1. Репрезентативная природа идеального наиболее ярко проявляется в таких его формах, как мышление и язык. ^ Мышление является главным компонентом сознания. Это способность человеческой психики обрабатывать информацию по логическим алгоритмам. Правда, в философии и психологии встречаются попытки расширительного толкования мышления путем введения терминов «визуальное мышление» (В. И. Жуковский, Д. В. Пивоваров), «невербальное мышление» (Н. И. Жинкин) и т. п. Мы полагаем, что для обозначения указанных феноменов лучше было бы ввести другие термины во избежание путаницы. Мышление возникло в результате замены действий и предметов знаками, т. е. заместителями этих действий и предметов. И. П. Павлов называл этот механизм, берущий начало в животном мире, второй сигнальной системой. В сознании человека каждая вещь существует как бы в двух видах: в виде чувственного образа и имени вещи, обычно выражаемого через такой знак, как слово. Получается, что в психике человека есть компонент, который состоит только из знаков, связанных между собой по определенным правилам. Это и есть сфера мышления. Мысль отличается от чувственного образа двумя особенностями: 1) она есть обобщенная форма отражения мира. Например, понятие «дом» содержит в себе основные характеристики множества домов, безотносительно от их индивидуальных особенностей; 2) она есть опосредствованное через знаки отражение действительности: понятие «дом» есть имя, выраженное при помощи слова, записи на бумаге или жеста, имя, которое является репрезентантом множества домов. Озвученное мышление есть речь, которая является наиболее типичным выражением языка. Язык есть знаковая система, выполняющая функции общения, хранения информации, формирования и развития мышления. Основными единицами речи как наиболее распространенного вида языка являются слова, при помощи которых выражаются понятия. Многие специалисты по изучению сознания склоняются к тому, что именно язык является одним из главных факторов формирования мышления. При этом они ссылаются на ряд известных фактов (например, воспитание детей животными), подтверждающих, что языковая изоляция ребенка отрицательно сказывается на формировании его сознания. На существование связи между богатством языка и уровнем интеллекта показывают, в частности, результаты исследований народов, находящихся на родоплеменной стадии развития. Язык представителей таких племен насчитывает всего несколько сот слов, а интеллект близок к уровню интеллекта ребенка. Да и по активному словарю наших современников в определенной мере можно судить об их интеллекте! Как писали И. А. Ильф и Е. П. Петров, словарь Шекспира составлял 12 тысяч слов, словарь негра-людоеда из племени «Мутбо-Юмбо» насчитывал 300 слов, а знаменитая героиня «Двенадцати стульев» Эллочка Щукина легко обходилась тридцатью словами и с уважением смотрела на свою «культурную» подругу, у которой словарь был немного больше. Результаты клинических исследований сознания доказывают единство языка и мышления с другой стороны: ненормальная речь является признаком патологии мышления. На это указывают примеры речи или письма душевнобольных. «В силу достоверных и неопровержимых документальных данных о получении насущного и переводу мощного, которые могут быть характеризованы как получение при закрытых герметически ушах двух с половиной под нос фиг, я остаюсь полностью и чересчур малодовольным и осмеливаюсь, набравшись храбрости, наступивши на правое дыхательное сердце, остаться без сестры Пашки Туберкульской и совершенно потерять имя ее». Это фрагмент заявления психически больного человека, который записал А. Г. Спиркин1. Причина тесной связи мышления и языка объясняется по-разному. Одна из распространенных на Западе точек зрения принадлежит американским ученым Э. Сепиру и Б. Уорфу. Они полагают, что характер и закономерности мышления человека определяются тем языком, которым он пользуется. Согласно авторам, картина мира человека обусловлена характером его языка. Человек, овладевая языком, неявно выделяет из единого потока информации о мире те фрагменты, которые обозначены в языке в виде отдельных высказываний. Происходит категоризация знания о мире. «Мы расчленяем природу в направлении, подсказанном нашим родным языком. Мы выделяем в мире явлений те или иные категории и типы совсем не потому, что они (эти категории и типы) самоочевидны; напротив, мир предстает перед нами как калейдоскопический поток впечатлений, который должен быть организован нашим сознанием, а это значит в основном – языковой системой, хранящейся в нашем сознании... Мы сталкиваемся, таким образом, с новым принципом относительности, который гласит, что сходные физические явления позволяют создать сходную картину вселенной только при сходстве или, по крайней мере, при соотносительности языковых систем», – пишут Э. Сепир и Б. Уорф1. Эта теория, получившая название лингвистической относительности, ставит мышление человека в полную зависимость от языка. Получается, что люди, пользующиеся разными языками, имеют разные представления о мире. Видимо, рациональное зерно во взглядах Сепира и Уорфа есть. В науке, например, характер и результаты исследований во многом определяются понятийным аппаратом, которым пользуется ученый. Но возникает вопрос: а чем определяются особенности самого языка? По всей видимости, на этот вопрос невозможен устраивающий науку ответ, если не обратиться к человеческой практике. Структура языка, согласно результатам ряда исследований, представляет собой превращенную схему практической деятельности человека (Э. В. Ильенков). А структура самой практики определяется особенностями объективной реальности. Выживание в мире невозможно без учета закономерностей этого мира. И мы в своей деятельности вынуждены считаться с этим. Свой опыт приспособления к закономерностям этого мира мы передаем через язык своим потомкам. Поэтому язык есть превращенная в знаковую форму (трансформированная в особый вид реальности) человеческая практика. Особенности внешнего мира, в котором живет человек, детерминируют характер его деятельности, а последний отражается в специфике языка. Язык же является важнейшим средством формирования сознания. Тезис «мышление есть отражение» наполняется теперь более сложным содержанием и может быть сформулирован как «мышление есть результат отражения через структуру практики и языка объективной реальности». Наглядно эту идею так называемого деятельностного подхода к мышлению и языку можно выразить так:  Структура языка  Структура практики  Структура внешнего мира Нужно, однако, заметить, что в философии и филологии существуют и другие мнения по поводу взаимосвязи языка и мышления, которые лежат в интервале от их полного отождествления (Ф. Шлейермахер) до полного отрицания непосредственной связи между ними (Ф. Э. Бенеке). Тем не менее, все исследователи мышления и языка подчеркивают их социальный характер. ^ Наука располагает рядом аргументов для доказательства социальной природы сознания. Например, десятки случаев воспитания малолетних детей животными указывают на невозможность появления сознания вне человеческого общества. Замечено также, что если человек долгое время живет в иной социальной среде, то его взгляды и ценностные ориентации постепенно изменяются. «Сознание, следовательно, уже с самого начала есть общественный продукт и остается им, пока вообще существуют люди», – писали классики марксизма1. Согласно этой идее сознание связано с той социальной средой, в которой оно формируется и развивается. Эта мысль составляет основу большинства отечественных исследований личности. Почему один человек становится преступником, а другой – священником? Потому что они жили в разных социальных условиях. Когда говорят о социальной среде как факторе формирования сознания, нужно иметь в виду, что она включает в себя не только людей, окружающих человека, но и весь мир культуры, с которой он соприкасается: технологию производства, убранство жилья и служебных помещений, одежду и обувь, книги, фильмы, дороги, парки, транспорт и даже туалеты. Все это входит в социальную среду и в немалой степени участвует в формировании внутреннего мира человека. Указывая на определяющий характер социальной среды в формировании сознания, наука не отрицает роли биологических факторов в мотивации поведения человека. Наличие социальной среды является необходимым, но недостаточным условием для возникновения сознания. Попытки формирования человеческого мышления у обезьян при помощи воспитания их в социальной среде не увенчались успехом. Детеныш шимпанзе, взятый сразу после рождения в семью супругов Келлог, воспитывался вместе с их собственным новорожденным ребенком. Никаких различий в воспитании собственного ребенка и детеныша шимпанзе супруги старались не допускать. Однако человеком эта обезьяна не стала. С таким же отрицательным результатом закончилось трехлетнее воспитание в домашних условиях шимпанзе Иони, предпринятое отечественным ученым Н. Н. Ладыгиной-Котс. Эти и другие факты показывают, что для появления сознания необходим высокоразвитый мозг, превосходящий по своим возможностям мозг обезьяны. ^ Связь сознания с работой мозга считается в науке и психике бесспорным фактом. Еще древнегреческий врач Гиппократ (466–377 гг. до н.э.) утверждал, что наши удовольствия, смех, шутки, горести, боль и слезы имеют начало в мозге. Существует множество аргументов в пользу такого утверждения. Например, травма мозга нередко является причиной потери сознания или его патологического изменения. Известный своими исследованиями мозга А. Р. Лурия, изучая психику людей, имеющих огнестрельные ранения головы, установил, что поражения лобных долей мозга приводит к нарушениям мышления, а поражения затылочно-теменных отделов коры больших полушарий сопровождаются потерей пространственной ориентации и способности выполнять простейшие арифметические действия1. В 1953 году американские физиологи Дж. Олдс и Р. Милнер провели ряд широко известных экспериментов по исследованию психики животных с применением вживленных в мозг электродов. Позже Х. Дельгадо усовершенствовал эту методику и применил ее на обезьянах. Эти опыты показали, что животные меняли свое поведение в зависимости от того, какие участки мозга подвергались электрической стимуляции. Н. П. Бехтерева и В. М. Смирнов похожие результаты получили при исследовании больных, имеющих патологические отклонения в работе мозга. Х. Дельгадо пишет, что путем электрического раздражения мозга можно вызывать множество реакций, начиная с простейшего движения и кончая эмоциями и мыслями2. Если исходить из теории отражения, то развитие мозга определяет и возможности отражения им мира. Как пишет А. Г. Спиркин, «от уровня структурной организации мозга зависит и уровень его отражательной способности. Одни и те же внешние воздействия на мозг рыбы отражаются в виде «рыбьей психики», на мозг змеи – «змеиной», а в мозгу курицы рождаются «куриные мысли», в обезьяньем мозгу мир отражается более совершенным образом»3. Связь сознания с мозгом доказывают и результаты психофармакологических исследований. Известно, что с помощью некоторых фармакологических средств, поступающих в мозг с кровью, можно вызывать измененные состояния сознания. Так, С. Гроф, работая с ЛСД (производное лизергиновой кислоты), достигал таких изменений сознания и психики своих пациентов, что они начинали вспоминать фрагменты своей жизни во внутриутробном периоде развития, у них ускорялось или замедлялось мышление, появлялись звучащие цвета и звуки, обладающие цветом и запахом1. Одним из неожиданных результатов так называемой ЛСД-терапии было обнаружение в психике человека архетипических образов, не связанных с условиями жизни человека и той культурой, к которой он принадлежал. Это вновь пробудило интерес к старой проблеме о соотношении души и сознания. Выводы: 1. Сознание представляет собой одну из важнейших особенностей человека, отличающих его от животных. Оно формируется только в обществе и не возникает, если по какой-то причине ребенок воспитывается животными. Согласно теории интериоризации, в основании формирования важнейшего компонента сознания – мышления – лежит освоение ребенком схем человеческой практики. 2. В материалистической традиции сознание рассматривается как высшая форма отражения. Отражение при этом понимается как всеобщее свойство любой системы изменяться при взаимодействиях. 3. Мышление есть способность человеческой психики обрабатывать информацию по логическим алгоритмам. Мышление как форма абстрактного отражения действительности представляет собой оперирование репрезентантами предметов – знаками. В качестве таких знаков выступают слова (у глухонемых – жесты). Поэтому язык является основанием для мышления. 4. Сознание является функцией человеческого мозга. На это указывают многочисленные факты, связанные с повреждением мозга, в результате чего возникают измененные состояния сознания и психики в целом. 5. Сознание обладает свойством идеальности, под которым понимают способность отражать мир в виде репрезентантов. 6. В религиозной философии сознание рассматривается в качестве проявления сущности более глубокого уровня – души. Вопросы для самоконтроля Тестовые задания к разделу № IV
|
